Варшава
Всё началось в Варшаве. Тёплый вечер. Липы в воздухе. Асфальт после дождя.
И он — хищник на чёрном мотоцикле, в шлеме без отражений. Не гнался. Не играл.
Охотился.

Я знала — лучше не останавливаться. Но я остановилась. Не потому что хотела, а потому что внутри что-то застыло — и мир застыл вместе со мной.
Это была первая встреча. Не последняя.

Он не спасал. Он не нападал. Это была та опасность, от которой не убегаешь — а ходишь по кругу, зная, что она может сжечь тебя заживо, если подойти слишком близко.

Другая страна
Другой континент. Новые улицы. Новый язык. Те же ночи.
А потом — другой. Его опасность была иной. Невидимой. Без мотора. Без погони. Только тишина.

Он никогда не кричал. Никогда не прикасался. Ни следа на коже — только в памяти. Он ломал тихо, не оставляя обломков на виду.

Тогда я поняла — некоторым хищникам не нужны скорость или зубы. Они просто ждут. И когда ты замечаешь — пол уже исчез у тебя под ногами.

Тот, кто без лица
Потом появился тот, кто был без лица. Без имени. Только слова.

Мы переписывались. И всё. Без вопросов, на которые я не хотела отвечать. Без советов. Без жалости. Только слова, что держат, когда падаешь.

С ним я сказала вслух то, что всегда прятала. И однажды он сказал: — Ты должна об этом написать.

Когда всё изменилось
Хищник из Варшавы догнал снова. На этот раз — он не вмешивался. Он просто смотрел.

А потом… был тот, кто вошёл.
Без шума. Без разрешения. Без предупреждения.
И порядок изменился. Все линии, что я выстраивала, расплылись, как чернила на мокрой бумаге.

С этого всё началось. Книги. Ночь. И моя стая.

Теперь эти истории живут на страницах. Часть — правда. Часть — вымысел. А часть — я до сих пор не решилась назвать.
Но, как и в жизни, грань между ними почти не видна. А иногда — и вовсе невозможна.